— Если человеку диагностировали серьезную болезнь или предлагают проведение сложной операции, люди рассчитывают вылечить это полностью и часто разочаровываются.
— Существует масса заболеваний, не поддающихся радикальному лечению, то есть их в принципе нельзя вылечить. В конце концов, та же гипертоническая болезнь. Очень редко кому с ней удается справиться. Это хроническое заболевание, которое длится много-много лет — больного поддерживают. То же самое с онкологией, кардиологией и многими другими заболеваниями. Если нельзя вылечить — это не значит, что не надо лечить.
— В России довольно высока смертность от онкологических болезней. Часто рак выявляют на 3-й, 4-й стадиях.
— Все зависит от того, что это за опухоль, от сопутствующих заболеваний, от самочувствия человека. Уровень сегодняшней медицины позволяет лечить некоторые онкологические заболевания на четвертой стадии с помощью химиотерапии. В отдельных случаях это помогает значительно продлить жизнь пациенту. Но это возможно только при отсутствии сопутствующих заболеваний, которые попросту не позволят ему перенести химиотерапию. К сожалению, в российской системе оказания помощи онкобольным часты ошибки — когда медики оперируют человека, не проведя полный комплекс обследований. И уже после операции выясняется, что это четвертая стадия рака — просто врачи не сразу увидели метастазы в костях. Следовательно, в данном случае надо было начинать с химиотерапии, а не с операции — там уже совсем другой прогноз и это печально.
— А что делать в тех случаях, когда химиотерапия бессильна?
— На данный момент существуют разновидности опухолей, которые не поддаются лечению. В подобных случаях врачи должны сообщать пациентам о возможности предоставления им паллиативной помощи. Паллиативная операция применима лишь в тех случаях, когда человек без нее умрет совсем быстро. Например, непроходимость кишечника из-за опухоли. Если сделать операцию, то человек сможет прожить еще достаточно долго. При этом невозможность вылечить метастазы вовсе не говорит о том, что не нужно заниматься лечением больного. Наоборот, это показывает то, что ему нужно уделить еще больше внимание — психологов надо привлекать, родственников — как это делается во всем мире.
— Стоит ли проверять диагноз в частной клинике, который поставили врачи в государственной больнице?
— Я не перестаю говорить: дело абсолютно не в форме собственности. Другое дело в том, что в государственных и частных клиниках разный уровень обследования. Допустим, сделали только биопсию (метод исследования, обязательный при онкозаболеваниях — прим. ред), а в данном случае нужна иммуногистохимия и еще ряд генетических обследований для того, чтобы понять возможности иммунотерапии или таргетной терапии. Это очень дорогостоящие и сложные исследования, которые редко проводят в государственных клиниках. В данном случае, мы рекомендуем пациентам пройти их самостоятельно, чтобы понять, есть ли возможность такой терапии, которая сейчас находится на передовой в борьбе с онкозаболеваниями.
— Сравнивают ли ассистенские агентства цены и качество услуг в частных и государственных клиниках?
— Мы работаем с медицинскими организациями всех форм собственности. У нас нет задачи: направить человека только в государственную или только в частную клинику, где эта услуга дороже. Так действуют посредники, а ассистенские компании так никогда не поступают. Мы не имеем никаких финансовых отношений с лечебными учреждениями или врачами, поэтому всегда направляем человека туда, куда ему нужно. Если конкретная услуга есть в государственной клинике, то мы направим туда, если нет — в частную. Говоря о травматологии — конечно, мы направим в НИИТО или в «Авиценну», потому что в этих клиниках травмы лечат быстро, качественно и хорошо. Однако в данной ситуации нужно отталкиваться от финансовых возможностей пациента. Например, в «Авиценне», лучше всего восстановят сломанную кость: и сервис на высоком уровне, и лишний день пациент там не пролежит. Однако стоимость услуг в этой клинике очень высокая. Если у больного нет денег на «Авиценну», то мы будем искать другой вариант. Еще раз подчеркну: у нас — не массовая услуга, а только индивидуальный подход. Мы всегда работаем с конкретным человеком.
— Всегда ли российские клиники могут вылечить конкретное заболевание?
— На самом деле встречаются случаи, когда в российских клиниках действительно помочь ничем нельзя, и родственники самостоятельно начинают переписку с зарубежными клиниками — чаще всего с посредниками между клиниками и больными. Родственников уверяют, что зарубежные медики в состоянии излечить данную болезнь. Зачастую эти случаи заканчиваются тем, что больной едет за границу, где после обследования врачи дублируют диагноз российских медиков. Дальше все зависит от этических качеств зарубежного врача. Он может честно признаться в том, что не в состоянии помочь пациенту, и назначить паллиативную химиотерапию, которая хоть и не вылечит человека, но жизнь ему продлит. А может и сделать операцию, которая не поможет. Поэтому каждый случай нужно рассматривать индивидуально. Главный вопрос — как продлить жизнь человеку и улучшить ее качество.
— Могут ли наши пациенты рассчитывать на лечение в зарубежной клинике за госсчет?
— Российским законодательством определено, что на лечение за границу государство может бесплатно отправить только тех, кому в РФ помочь не могут. В случаях онкологических заболеваний я не встречала ни разу, чтобы какое-то медицинское учреждение написало, что оно не в состоянии лечить данное заболевание. Для лечения пациенту нужно получить специальный документ, подписанный консилиумом врачей и главврачом медицинского учреждения, в котором лечится человек. В документе должно быть подтверждено, что на территории Российской Федерации пациенту действительно помочь не могут.
— Как больные могут получить квоту на лечение в зарубежной клинике?
— Квоты выдаются на конкретную медицинскую организацию. Действует приказ Минздрава РФ о высокотехнологичной помощи, где прописаны виды высокотехнологичной помощи, оказываемые медицинскими организациями. Например, пациенту выдается врачебное заключение, в котором говорится, что он нуждается в высокотехнологичной помощи. С этим заключением пациент идет в поликлинику, где ему активируют эту квоту. Далее пациента вносят в электронную очередь. Очередь движется — если это только не онкология, где все идет быстрей, — после чего пациенту сообщают о подходе его очереди.
— Почему наши врачи не проводят в достаточной мере информирование больных об альтернативных способах лечения определенного заболевания в платных клиниках, или за рубежом?
— Есть некий негласный запрет, если возможность лечения не может быть обеспечена по системе обязательного медицинского страхования, врачи об этом предпочитают не говорить.
— Насколько оправдано лечение за рубежом?
— Все зависит от заболевания. Одна ситуация, когда у человека рак гортани, и в России, даже в федеральных институтах, ему предлагают достаточно калечащую операцию, а в зарубежных клиниках ему делают точечную лучевую терапию с химиотерапией и полностью излечивают, то в этом случае, наверное, стоит ехать. А когда у нас предлагают то же самое — я не считаю, что стоит ехать в зарубежные клиники. Например, мы направляем заграницу лишь в том случае, если в нашей стране та или иная медицинская услуга не предоставляется. Потому что переезд в другое государство, в другую культуру с отрывом от семьи и друзей — это стресс не только для больного человека, но и для здорового. Или когда есть психологические моменты. В отечественной системе оказания онкопомощи психологический травматизм зашкаливает. Однако сколько я бывала и в европейских, и в американских клиниках — там и медперсонал, и родственники, и психологи поднимают боевой дух пациента, за счет чего они быстрее выздоравливают.
— Сколько стоят медицинские услуги подобного плана за границей?
— Что касается онкологии, только одно качественное обследование в зарубежной клинике обойдется в $8-10 тыс. Это очень дорого. Чего я точно не рекомендую: продавать квартиру, отдавать последнее, чтобы отправившись в заграничную клинику, получить тот же результат, что и в России, или поставить диагноз на неделю раньше, чем в России. Этого делать нельзя категорически. В решении вопросов должна быть соразмерность и целесообразность — продавать последнее имеет смысл, только тогда, если действительно заболевание можно вылечить.
— Есть ли у больных возможность влиять на то, в какую клинику на лечение их отправят?
— Конечно, пациент или его родственники вправе поинтересоваться у врача о том, в каких регионах и медицинских организациях лучше всего лечат их болезнь. Даже скажу больше: пациенты обязаны задать этот вопрос.
